Август'24
Колыма
Магадан и колымские поселки
Август'24
Колыма
Магадан и колымские поселки
Здесь было мало виноватых, здесь было больше без вины
Моего прадеда Файзрахмана ссылали на Колыму.
Все началось с того, что в 20-е годы власти отняли у моей семьи дом в Казанской губернии и отдали его местному пролетариату. Раскулачили, иными словами.
После этого моя семья перебралась в Башкирию. Но и здесь их настигло горе.
Начав новую жизнь в Уфе, Файзрахман открыл небольшую лавку. Однажды недоброжелатели подкинули ему мешок. Пришла милиция, и прадеда обвинили в воровстве.
Файзрахмана вместе с женой и детьми (среди них был мой годовалый дед) посадили в СИЗО. А затем его отправили на Колыму, где он чудом выжил.
Во времена империи прадед служил в царской армии и участвовал в Первой мировой: вот и причина гонений на мою семью.
Спустя почти 90 лет я совершила путешествие по Колымской земле
Прадед Файзрахман (1-е фото, верхний ряд, 2 слева) и его жена Хуснизиган (1-е фото, нижний ряд, 2 справа, 3-е фото слева и 4-е фото)
Я прилетела в Магадан рано утром из Владивостока и сразу же отправилась к маяку, чтобы встретиться со своим знакомым.
В городе было очень тихо. Лишь крики чаек, носившихся над бухтой, раздавались по безлюдным улицам, и вдалеке шумел прибой.
Я шла по проселочной дороге. За кривыми железными заборами, прятались ветхие домишки. Часть панельных домов была облезлой. А часть – отделана цветным пластиком с морскими орнаментами.
Облагороженная современная набережная резко контрастировала с унылыми домишками: было ощущение, будто это два разных города. Будто прошлое и будущее схлестнулись
В городе было очень тихо. Лишь крики чаек, носившихся над бухтой, раздавались по безлюдным улицам, и вдалеке шумел прибой.
Я шла по проселочной дороге. За кривыми железными заборами, прятались ветхие домишки. Часть панельных домов была облезлой. А часть – отделана цветным пластиком с морскими орнаментами.
Облагороженная современная набережная резко контрастировала с унылыми домишками: было ощущение, будто это два разных города. Будто прошлое и будущее схлестнулись
В Магадане я познакомилась с Денисом – местным предпринимателем, владельцем рыбного завода и нескольких ресторанов. Мы встретились в кафе "Маяк" и отправились в заброшенный поселок Карамкен.
По дороге Денис рассказал мне, как создавал свой проект "Новая Скандинавия" совместно с норвежским архитектурным бюро.
И про то, как сделал интерьер в кавказском ресторане "Казбеги", используя вещи с "заброшек"
По дороге Денис рассказал мне, как создавал свой проект "Новая Скандинавия" совместно с норвежским архитектурным бюро.
И про то, как сделал интерьер в кавказском ресторане "Казбеги", используя вещи с "заброшек"
На обратном пути мы заехали в Палатку.
Однажды местный меценат-золотодобытчик Басанский решил преобразить северный поселок, "высадив" там пластиковые тюльпаны, установив 5 фонтанов и разукрасив дома в яркие цвета.
"Палатка: с миром на одной волне", – гласит банер в центре поселка
Однажды местный меценат-золотодобытчик Басанский решил преобразить северный поселок, "высадив" там пластиковые тюльпаны, установив 5 фонтанов и разукрасив дома в яркие цвета.
"Палатка: с миром на одной волне", – гласит банер в центре поселка
Поселок Палатка
Солнечный день в бухте Нагаева
Во время отлива я ходила вдоль берега и собирала крабиков. Они вылазили из своих панцирей, пробегали по моим пальцам и соскальзывали в воду. Такое вот странное развлечение для человека, который полжизни прожил на море. Потом мальчик посадил мне на руку маленькую морскую звезду. Я была счастлива.
На берегу сидела девушка и пела песни под гитару. Как оказалось, она приехала в Магадан автостопом из Москвы вместе со своим молодым человеком. 2 тысячи километров по Колымской трассе дались ей непросто. Бывало, приходилось ночевать в палатке, если не удавалось найти ночлег.
Лена (так звали девушку) – уличный музыкант и автор песен, которая выступает под псевдонимом "Бездна слов"
Во время отлива я ходила вдоль берега и собирала крабиков. Они вылазили из своих панцирей, пробегали по моим пальцам и соскальзывали в воду. Такое вот странное развлечение для человека, который полжизни прожил на море. Потом мальчик посадил мне на руку маленькую морскую звезду. Я была счастлива.
На берегу сидела девушка и пела песни под гитару. Как оказалось, она приехала в Магадан автостопом из Москвы вместе со своим молодым человеком. 2 тысячи километров по Колымской трассе дались ей непросто. Бывало, приходилось ночевать в палатке, если не удавалось найти ночлег.
Лена (так звали девушку) – уличный музыкант и автор песен, которая выступает под псевдонимом "Бездна слов"
Поездка по Колыме
Дорога до Сусумана заняла 12 часов. По пути мы заезжали и в другие населенные пункты: Дебин, Оротукан, Ягодное
Добравшись до Сусумана, я планировала отправиться в Мяунджу, а оттуда – в заброшенный поселок Кадыкчан.
С утра я вышла на трассу и сразу же поймала машину.
– Вы в Мяунджу едете?
– Да, – ответили мне двое мужчин.
Я села к ним в машину.
– Вообще мне нужно в Кадыкчан попасть.
– Мы как раз туда и едем. Только нужно сперва в Мяунджу заехать.
Братья Владимир и Алексей родились в Кадыкчане. Сейчас Владимир живет с семьей в Воронеже и приехал в отпуск на Колыму.
А Алексея отправили сюда на вахту. В Кадыкчане они не были уже много лет.
Мы заехали в Мяунджу и зашли к ним домой. Там нас встретили сын и жена Алексея. Мы поели щи, а потом все вместе отправились в Кадыкчан
С утра я вышла на трассу и сразу же поймала машину.
– Вы в Мяунджу едете?
– Да, – ответили мне двое мужчин.
Я села к ним в машину.
– Вообще мне нужно в Кадыкчан попасть.
– Мы как раз туда и едем. Только нужно сперва в Мяунджу заехать.
Братья Владимир и Алексей родились в Кадыкчане. Сейчас Владимир живет с семьей в Воронеже и приехал в отпуск на Колыму.
А Алексея отправили сюда на вахту. В Кадыкчане они не были уже много лет.
Мы заехали в Мяунджу и зашли к ним домой. Там нас встретили сын и жена Алексея. Мы поели щи, а потом все вместе отправились в Кадыкчан
Сперва заехали в старый Кадыкчан. Алексей хотел найти дом отца.
"Ничего не осталось!" – крикнул нам Алексей с того берега.
– Ничего от отцовского дома не осталось. Ты представляешь, 30 лет назад тут по обе стороны дороги были дома. Это все старый Кадыкчан был.
– А еще лет через 30 и нового Кадыкчана не будет, – сказала я.
Несколько часов мы бродили по новому Кадыкчану. Зашли в квартиру, в которой выросли Владимир и Алексей. В школу, в которой они учились. В обугленном спортзале братья вспомнили, как маршировали на уроке физкультуры...
"Ничего не осталось!" – крикнул нам Алексей с того берега.
– Ничего от отцовского дома не осталось. Ты представляешь, 30 лет назад тут по обе стороны дороги были дома. Это все старый Кадыкчан был.
– А еще лет через 30 и нового Кадыкчана не будет, – сказала я.
Несколько часов мы бродили по новому Кадыкчану. Зашли в квартиру, в которой выросли Владимир и Алексей. В школу, в которой они учились. В обугленном спортзале братья вспомнили, как маршировали на уроке физкультуры...
Вечером мы вернулись в Мяунджу. А на следующее утро меня отвезли обратно в Сусуман.
"Тебе, конечно, крупно повезло. Но не делай так больше", – сказал мне Владимир на прощание.
"Тебе, конечно, крупно повезло. Но не делай так больше", – сказал мне Владимир на прощание.
Вечером в Мяундже я пришла в старый заброшенный ДК с колоннами и деревянными резными панно. Откуда-то из тайги, посреди разрухи, доносилась веселая музыка. Люди не спеша брели к себе домой. А я стояла, прислонившись к стене, и долго смотрела вслед уходящему солнцу.
Мой взор зацепился за деревянное панно. Все поглотила тайга, подумала я, вспоминая весь прошедший день. Скоро и этого панно не будет.
"Всего двадцать лет. Двадцать травяных поколений: порея, осоки, кипрея... И нет цивилизации"
Мой взор зацепился за деревянное панно. Все поглотила тайга, подумала я, вспоминая весь прошедший день. Скоро и этого панно не будет.
"Всего двадцать лет. Двадцать травяных поколений: порея, осоки, кипрея... И нет цивилизации"
Чаепитие в тюрьме
Когда я гуляла по Сусуману, на меня напали бездомные собаки. Я убежала от них и очутилась в промзоне. Как оказалось, эта промзона расположена на месте бывшей тюрьмы.
Местный рабочий-армянин провел мне экскурсию по камерам, а затем предложил подождать других и попить вместе чай в гараже. Пока я сидела, зашел мужчина. И вышел.
Затем зашел еще раз со словами: "Я думал, ты мираж. Вышел из гаража, думал, ты исчезнешь. А ты, оказывается, не мираж".
Пришли и остальные рабочие, и мы стали пить чай. Все они были из разных уголков России: кто из Ингушетии, кто из Якутии.
Чаепитие кончилось тем, что мужчина, думавший, что я мираж, спросил, нужен ли моей маме зять...
Местный рабочий-армянин провел мне экскурсию по камерам, а затем предложил подождать других и попить вместе чай в гараже. Пока я сидела, зашел мужчина. И вышел.
Затем зашел еще раз со словами: "Я думал, ты мираж. Вышел из гаража, думал, ты исчезнешь. А ты, оказывается, не мираж".
Пришли и остальные рабочие, и мы стали пить чай. Все они были из разных уголков России: кто из Ингушетии, кто из Якутии.
Чаепитие кончилось тем, что мужчина, думавший, что я мираж, спросил, нужен ли моей маме зять...
Вечер в Сусумане
Напоследок я заехала в Атку. Нашла "Колымские рассказы" в заброшенной школе. Когда шла по поселку, на меня обрушился собачий лай. Обернувшись, я увидела свору разъяренных собак. Сердце ушло в пятки: кругом никого, а эти бешеные собаки готовы были меня растерзать. Я отпугнула их от себя и убежала
"Природа на Севере не безразлична, не равнодушна — она в сговоре с теми, кто послал нас сюда..."
